Twitter Виртуального Бреста Группа в одноклассниках

Дедушку-ветерана на полвека забыли во «времянке»

4  Февраля 2013 г.  в 20:12 : Здоровая нация, спорт

Улица Кирпичная - это окраина Бреста. Из центра города сюда нужно добираться минут сорок на автобусе, а потом еще шагать по снежной каше пешком. И вот перед вами откроются около десятка облезших бледно-желтых одноэтажных домов. На стенах под опавшей штукатуркой зияет кирпич.

Дедушку-ветерана на полвека забыли во «времянке»

- Не подскажете, где живет Николай Ковальчук? - стучусь в первую из трех квартир одноэтажки. Хозяйка квартиры, пенсионерка Раиса, выходит, чтобы показать дорогу.

Трущобы Бреста.
Трущобы Бреста. Фото: автора.

- Эти дома вообще строили как временное жилье еще после войны. Ну, чтобы людей хоть как-то заселить. Некоторые дома без фундамента строили, вот как мой, - рассказывает историю улицы Раиса. - Тут живут работники комбината строительных материалов. Нас, если честно, тут немного осталось - буквально несколько человек. Остальные получили квартиры. Вот в этом году снова обещали, что переселят. Сам Сумар (глава Брестского облисполкома - Прим. авт.) обещал. Так вот снова вроде как ждем. Ведь если летом тут хорошо: зелень вокруг и цветы, то зимой тяжело. Вон, вода на улице - из колонки приходится брать. Туалет тоже на улице. А внутри сырость и грибок, даже клеить и красить бесполезно.

Дом ветерана Ковальчука, который ветераном в списках не значится.
Дом ветерана Ковальчука, который ветераном в списках не значится.

Двери в квартиру Николая Александровича открывает его жена, Мария Константиновна. В нос сразу ударяет резкий неприятный запах. Из небольшой прихожей попадаем в крохотную кухоньку. Тут же стоят мешки с картошкой, висит одежда и обувь. Возле печи на лавке в ватных штанах и свитере сидит высохший 87-летний дедушка. В 16 лет он пошел воевать в пехоту. Вплоть до Берлина дошел всего с одним ранением в ногу. Вернувшись с войны, старший лейтенант пошел работать на местный комбинат строительных материалов рабочим. Примерно в 1960-х годах его семья заселилась в этот дом.

Дедушку-ветерана на полвека забыли во «времянке».
Дедушку-ветерана Николая Ковальчука на полвека забыли во «времянке».

Во второй комнате с влажными потемневшими обоями стоят три железные кровати и шкаф. В углу висят иконы. На кровати возле стены лежит старушка в платке.

- Это моя сестра родная, Катерина, - говорит Мария Константиновна. - Она больная, лежачая. Муж ее погиб на фронте, а дочь в 14 лет умерла. Вот уже шесть лет как у нас лежит, досматриваю я ее.

- Вот, смотрите, какой тут грибок. Мы прошлой весной вместе с детьми и внуками клеили и белили все. Так вот, уже и не видать следов ремонта, снова все черно, - разводит руками Мария Константиновна.

В списках не значится… как ветеран

- А пол какой! - стучит ногой по подгнившим доскам соседка. Недавно здесь немного обновили. Ведь ужас был, ходишь - и все проламывается. А под полом что! Покажите, Мария Константиновна, покажите.

Бабушка проходит на кухню, открывает погреб: вся внутренняя поверхность крышки обросла огромными древесными грибами.

- Так неужели вам как ветерану, участнику войны не могут помочь? - возмущаюсь я.

- Не считаюсь я ветераном, - вздыхает Николай Александрович. - Авиация разбомбила поезд, в котором везли архив, документы все сгорели. Я остался ни с чем. Сколько потом ни узнавал, ничего не нашли. А без документов ветераном я не считался. Да и не задумывался по молодости-то как-то, льгот тогда не было. А потом уже и махнул рукой на все. - Ладно с ними, с деньгами, мы не жалуемся, - Мария Константиновн утирает слезу. - Но дед нет-нет и 9 мая заплачет, что всех вон поздравляют, а его нет.

- Пускай бы хоть цветочек или открытку принес кто ему. Им же уважение нужно больше денег, - тихонько комментирует соседка и продолжает уже громко: - Дед же после войны шесть лет ездил с военным хором, выступал по всему Советскому Союзу. Певец знатный был. Да и сейчас как запоет летом на лавочке, так заслушаешься. Он даже в церковном хоре поет, хотя слабо слышит и практически не видит. Правда, дед Коля?

Дом ветерана Ковальчука, который ветераном в списках не значится.
Во второй комнате с влажными потемневшими обоями стоят три железные кровати и шкаф.

Дедушка, который, по словам жены, выпил чуток в честь дня субботнего, оживляется и улыбается беззубым ртом. Глаза его влажнеют и начинают блестеть.

- Ух милка моя, золотая моя, люблю я тебя, поцелу-у-у-у-ю тебя, - затягивает дед. Откуда-то в нем просыпается осанка и сценический голос. Но тут же осекается.

- Большой грешник, ой большой я тогда был, - качает головой дед. - Девушек много было, все влюблялись. А я с ними ох гулял, ох гулял!

«Дети и внуки и рады бы нас забрать, да сами теснятся»

- Вот и мои родители жили здесь, да не знали, что это жилье временное. И что нам положены квартиры, - рассказывает соседка пенсионеров. - Никто этого не знал. А теперь время упущено…

Про переселение, обещанное губернатором города, пенсионеры не слышали. Говорят, что уже переселяться в город не хотят. А причиной тому - две козы. Молоко, по словам стариков, - единственное, что они могут есть.

- У деда моего рак желудка нашли 18 лет назад. Если б не козье молоко, не выжил бы, - считает бабушка. - Не идет ему никакая другая пища. Поэтому нам без коз никак нельзя.

- Козье молоко от 19 болезней лечит, - утверждает дедушка.

Дом ветерана Ковальчука, который ветераном в списках не значится.
В погребе вся внутренняя поверхность крышки обросла огромными древесными грибами.

- Так, а к детям или внукам почему не переберетесь? - интересуюсь я.

- Дочки и внуки нам помогают. Приходят, стирают. Вот обои клеили весной, - говорит Мария Константиновна. - Но забрать к себе не могут. Им и так тесно. Старшая у нас инвалид, а у нее четверо детей. С ней две семьи в одной квартире живут. Она говорит, забрала бы нас к себе, но сама на кухне на раскладном кресле спит. У младшей тоже ситуация нелегкая. Там невестка от рака умерла. Теперь они с сыном двух младенцев воспитывают. Вот и мы как можем, так помогаем.

- Мы не гонимся за той квартирой сейчас, - махает рукой дед. - Кабы здесь где поблизости, а в город, зачем уже. Мы ждем когда в гроб уже, теперь только одна туда нам дорога.

- Спасибо, что пришли, спасибо вам, что проведали, - говорит на прощанье дедушка. - Главное, детки, чтобы вы в Бога верили, это и спасет. А все остальное уже неважно.

ОФИЦИАЛЬНО

«Мы неоднократно предлагали помощь старикам, но они отказывались»

- Вообще, Николай Ковальчук как ветеран войны у нас не проходит. Документов нет на него. Да, он значится как ветеран труда и инвалид первой группы. А вот Катерина Онищук, сестра его жены, как вдова погибшего. Мы их посещали, вот последний раз, буквально недавно, предлагали материальную помощь, услуги социального работника, гуманитарную и продовольственную помощь. Но они отказались. В прошлом году на 500 тысяч рублей материальную помощь все-таки им оказали, - рассказала «КП» заведующая отделением первичного приема и прогнозирования территориального центра соцобслуживания населения Московского района Бреста Анна Золотенькая. - Мы связались с дочерью Ковальчука. Оказалось, ее муж оформил уход за всеми тремя пенсионерами. Он приезжает к ним то дров наколоть, то еще чем-то помочь. Наши сотрудники тоже его видели. Написали мы письмо и в ОАО "Брестский комбинат строительных материалов", чтобы они как-то посодействовали. Дочь Николая Александровича говорила, что вроде как помогали им. Вообще, по словам дочери, старикам предлагали жилье от КСМа, но они отказались. Сейчас опять собираемся встретиться с дочерью. Может быть, оформить их в дом ветеранов или в интернат.

Настасья ЗАНЬКО, Комсомольская Правда